Том 1. Стихи
В первый том вошли почти все написанные до настоящего момента стихи. За небольшой подборкой ранней поэзии следуют в хронологическом порядке двенадцать книг в их полном составе: "Дикий шиповник" (1976-1978), "Тристан и Изольда" (1978-1982), "Старые песни" (1980-1981), "Ворота. Окна. Арки" (1979-1983), "Стансы в манере Александра Попа" (1979-1980),"Стелы и надписи " (1982), "Ямбы" (1984-1985), "Китайское путешествие" (1986), "Недописанная книга" (1990-2000), "Вечерняя песня" (1996-2005), "Элегии" (1987-2004), "Начало книги".
Том 2. Переводы
Второй том четырехтомного издания избранных работ Ольги Седаковой составляют переводы и размышления о переведенных авторах и текстах. Диапазон переводимого Ольгой Седаковой необыкновенно широк, выбор авторов и текстов часто неожидан. Соединение в одной книге духовной словесности и светской поэзии непривычно и для любителя поэзии, и для читателя душеполезной литературы. Том открывается переложениями для детей евангельских рождественских глав, древними духовными сочинениями (фрагменты "Посланий" основателя монашества Антония Великого), историями и притчами из "Синайского Патерика". Затем следуют переводы церковнославянских богослужебных молитв, задача которых - донести до русского читателя собственно поэтическую природу этих литургических текстов. Далее даны образцы переводов латинской поэзии, классической и средневековой. Продолжают том великие образцы ранней и ренессансной итальянской поэзии: гимны Франциска Ассизского, сонеты Данте и Петрарки. Европейская поэзия разных веков, от Ронсара до Жакоте, представлена антологией отдельных стихотворений и маленькими собраниями, своего рода избранными томиками поэтов XX веков: Паунда, Рильке, Клоделя, Элиота, Целана. Лекция и беседа об искусстве перевода обрамляют том.
С каждым переведенным текстом связаны размышления о нем; самые значительные из них - работы о Целане, Рильке, Данте - опыты глубокого исследования авторской формы и поэтического сообщения, основанные на внимательном чтении оригинала, на отсечении привычных переводческих искажений и неукоснительном следовании движениям слова и смысла. Продвижение в этом пространстве понимания ведет к раскрытию сути поэтического дарования и душевной жизни самой Ольги Седаковой.
Общий замысел этого переводческого и исследовательского труда - расширение возможностей русского поэтического слова. В этом смысле здесь продолжается работа В.Жуковского и других поэтов Золотого века.
Том 3. Poetica
Третий том четырехтомного издания избранных работ Ольги Седаковой, продолжая многовековую традицию мысли поэта о поэзии, своим заглавием отсылает к классическим образцам - "Поэтике " Аристотеля или "Искусству поэзии" Горация (а в новое время - к поэтологии Рильке, Клоделя, Элиота). Том включает тексты, посвященные поэзии, поэтике и отдельным русским поэтам. Жанры этих сочинений разнообразны, от почти формального филологического исследования до радиобеседы и короткой рецензии.
Книга открывается "Похвалой поэзии", повествование которой можно воспринимать как великолепный Kunstlеrroman, автопортрет поэта в его художническом становлении. Одну из самых интересных тем "Похвалы" составляет первая встреча с именами, доязыковой опыт младенчества. Это, самое раннее из сочинений тома, ставит многие вопросы, которые обсуждаются в позднейших эссе и исследованиях.
Второй раздел составляют эссе, включающие самые общие размышления о природе поэзии, взгляд на нее при свете философии. В работах третьего раздела обсуждаются вопросы формы и стихотворной техники; особое место среди них занимает звуковой строй стиха (поэзия при свете аналитики). В текстах последующих разделов Ольга Седакова предстает как собеседник своих предшественников и как свидетель собственной эпохи. Статьи и эссе, посвященные истории русской поэзии XIX-XX веков, образуют четвертый раздел. Пятый раздел - отступление к поэтике прозы: здесь прослеживается судьба одного сюжетного мотива в трех вариациях. Важнейшим свидетельством оказывается шестой раздел, в текстах которого свободная русская поэзия XX века осмыслена как опыт сопротивления. Последний раздел составляют очерки о современниках, русских поэтах 70-х-90-х годов: И.Бродском, Л.Аронзоне, В.Кривулине, А.Величанском, В.Лапине, Г.Айги и Е.Шварц.
Том 4. Moralia
В заключительный том четырехтомного издания избранных работ Ольги Седаковой вошли эссе на моральные, философские и богословские темы.
Вопреки тенденции к замыканию в узкие специализации, предусматриваемые современным миром во всех областях, в том числе, и в сфере знания и культуры, проза Ольги Седаковой возвращается к широкому гуманизму, к настоящей "философии" (понимаемой как способность признавать цельность реальности, ее глубинную связь с Тайной Бытия и жизненное участие человека, его ответственность перед ним). С тончайшей интуицией Ольга Седакова обращается к тем великим личностям всех времен истории, в которых живет именно это сознание, и как бы в беседе с ними размышляет о главных темах, волнующих человечество во все времена. Так, о воле речь идет в связи с Данте, о символе - в связи с Гете и Пастернаком, о мысли - в связи с Пушкиным, о мифе и гуманизме - в связи с Манном и Кереньи.
Вошедшие в том тексты, разнообразные и жанрово, и тематически, объединены общим фундаментальным интересом - по-новому увидеть "человеческое положение" (conditio humana), относительно которого как будто уже достигнуто безрадостное согласие; приняв всерьез прошлое и настоящее, вывести на свет силу, жизнь и надежду, исходно открытые человеческому существу.
Том разделен на две неравных части - Темы и Лица. В очерках второй части Ольга Седакова вспоминает о людях, с которыми ей довелось встретиться, и которые собственной жизнью решали те темы, речь о которых идет в первой части. Благодаря личному свидетельству и усилию памяти и внимания читатель оказывается захваченным присутствием Иоанна Павла II, митрополита Антония Сурожского, С.С.Аверинцева, В.В.Бибихина, прот. А.Шмемана, А.И.Солженицына, и других, не столь известных, но также прекрасных и благородных лиц.